Насмешила меня г-жа Жежко-Браун, написав в своей добросовестно составленной статье:
Они (русские иммигранты) настолько быстро становятся американцами, что у них даже нет русских клубов, как это было у итальянцев или ирландцев.
У русских иммигрантов действительно с клубами плоховато. Но вовсе не по той причине, которую приводит г-жа Ирина. Просто выходцы из Нерушимого, получив мощную прививку антиколлективизма, терпеть не могут друг друга. Это откровение ученой дамы сильно подрывает доверие к ее аналитическим способностям, а может быть к интеллектуальной честности. Но несоменнно подрывает. Впрочем, там в статье и других передергиваний хватает.
Московский социолог и политолог Григорий Юдин интересно рассуждает о модели путинской власти. При очевидно авторитарном ее характере модель тем не менее по своей схеме остается демократической. Путину и Ко. очень важно сохранять поддержку большинства населения (электората). До последнего времени в российском обществе даже несмотря на какую-то оппозицию либерального толка у Путина была поддержка большинства. Но теперь, кажется, эта поддержка проседает и количество противников Путина и его режима (скорее все же лично Путина) сокращается. По мнению Юдина сейчас Путин вряд ли набирает половину голосов. Очень любопытно наблюдение Юдина о том, что Путин в своем постплебисцитном обращении упоминает противников своей линии, выступающих против поправок к конституции. Юдин отмечает, что это случилось чуть ли не впервые за путинское время. Раньше он оппозицию просто не замечал, делая вид, что ее не существует вовсе. Это обстоятельство еще раз подчеркивает демократический характер модели – власть обязана принимать во внимание существование оппозиции.
В великом романе «Бесы» ФМД в числе многих-многих точных социальных зарисовок есть определенная тема, не обозначенная явно, но проходящая сквозной нитью через все повествование. Тема эта бесконечно занимавшая ФМД и присутствовашая во многих других его романах и в «Дневнике писателя». Тема постоянно обсуждавшаяся в русском обществе 19 века и перешедшая печальным образом в 20-й. Это тема страдания русского народа и чувства вины, испытываемого просвещенной частью российского общества. Тема составляющая основу «либеральных», как тогда говорили, взглядов. ФМД показывает, что мало-мальски просвещенному человеку того врeмени невозможно было игнорировать обозначенные вопросы. Простая необходимость следовать моде, а в России не следовать невозможно, вынуждала участвовать в обсуждении народных страданий и показывать сочувствие им в той или иной форме. Показательно, что даже сами носители сложившегося российского общественно-политического порядка не чужды «прогрессивных» идей. Характерный пример, губернатор Фон Лембке и его жена Юлия Михайловна. Роман написан в начале 70-х годов 19-го века вскоре после реформы 61-го года. И само рабство, и его отмена служили постоянным стимулятором чувства коллективной вины за поруганную социальную справедливость, пронизывавшего российское общество. Такие общественные настроения были прекрасным удобрением для деятельности «бесов», разного рода негодяев спекулирующих на понятии социальной справедливости и использующих его в своих целях. Я бы посоветовал моим американским согражданам читать «Бесы» и делать необходимые выводы, поскольку параллели с нынешними событиями, а главное общественными настроениями в американском обществе, необыкновенно ярки. А исторические последствия русской «бесовщины» очень хорошо известны.
В прошлом году меня занимал вопрос о том, как распределяются политические предпочтения среди русских иммигрантов. Немедленная оговорка: под русскими понимаются все выходцы из бывшего Нерушимого, говорящие по-русски. Тогда я даже совершал подвиг, опрашивая знакомых, полузнакомых и даже незнакомых иммигрантов. Конечно, ни о какой репрезентативности и речи не могло быть, опрос был любительский, призванный лишь дать какое-то представление о предмете моего любопытства. Полученные результаты я изложил у себя в жж, отчетливо при этом сознавая малую заинтресованность кого-либо в моих размышлизмах. Прокисшее молоко и я не собираюсь снимать с него пенку. Вспомнил его потому, что совсем неудивительным образом множество сторонников Трампа из того моего опроса совпадает, по моему нынешнему впечатлению, с множеством тех русских иммигрантов, которые непререкаемо выступают с осуждением протестов, развернувшихся на улицах американских городов. Среди них я хочу выделить одну характерную и наиболее мне знакомую социальную группу, к которой принадлежу и я сам. ( Collapse )
Среди моих реальных и виртуальных собеседников есть условно правые (большинство) и условно левые (меньшинство), УП и УЛ. Это факт из моей биографии, никак не отражающий реального расклада сил. УП называют протестующих бандитами, УЛ называют их борцами за справедливость. Названия и аббревиатуры мои, выжаты из соответствующих идеологических позиций. Вдруг обратил внимание на то, что в разговорах с УП я упорно доказываю объективную неизбежность протеста, а с УЛ – его неправоту. Вероятно по вздорности характера. Как Портос, дерусь, потому что дерусь. Но как много уже времени, а особенно последние дни, вопрос остается: «с кем вы, мастера культуры». Никуда не денешься, приходится разбираться. Трудно, но иногда удается что-то понять. Хотя бы на время.
И хотя аллюзии Сола Морсона https://www.wsj.com/articles/violent-protest-and-the-intelligentsia-11591400422на предреволюционную Россию определенно заслуживают внимания, все же необходимо помнить о той драматической разнице, которая очевидно существует между американским общественным укладом и укладом российской жизни. И не только в предреволюционную эпоху. Недооценка этой разницы Солом Морсоном хорошо видна из определения понятия интеллигенции, которое он использует:
«The word “intelligentsia,” he notes, comes from Russian. In the classic period, from about 1860 to the First Russian Revolution in 1905, “the word did not mean everybody who was educated. It meant educated people who identified with one or another of the radical movements. ‘Intelligents’ believed in atheism, revolution and either socialism or anarchism.»
Однобокость определения тем более странна, что Морсон обладает несомненным знанием русской культуры и истории.
История последнего указа Трампа о дерегулировании путем регулирования, или наоборот о регулировании путем дерегулирования социальных сетей занимает теперь мое внимание. Читать интерпретации кого-либо этой ситуации представляется делом безнадежным. Надо разбираться самому, заведомо понимая малые свои способности обрести хоть какую-то ясность. Итемнеменее.
( Collapse )
Originally posted at otkaznik1.dreamwidth.org
ни один народ еще не устраивался на началах науки и разума; не было ни разу такого примера, разве на одну минуту, по глупости. Социализм по существу своему уже должен быть атеизмом, ибо именно провозгласил, с самой первой строки, что он установление атеистическое и намерен устроиться на началах науки и разума исключительно. Разум и наука в жизни народов всегда, теперь и с начала веков, исполняли лишь должность второстепенную и служебную; так и будут исполнять до конца веков. Народы слагаются и движутся силой иною, повелевающею и господствующею, но происхождение которой неизвестно и необъяснимо. Эта сила есть сила неутолимого желания дойти до конца и в то же время конец отрицающая. Это есть сила беспрерывного и неустанного подтверждения своего бытия и отрицания смерти. Дух жизни, как говорит писание, "реки воды живой", иссякновением которых так угрожает Апокалипсис. Начало эстетическое, как говорят философы, начало нравственное, как отожествляют они же. "Искание бога", как называю я всего проще. Цель всего движения народного, во всяком народе и во всякий период его бытия, есть единственно лишь искание бога, бога своего, непременно собственного, и вера в него как в единого истинного. Бог есть синтетическая личность всего народа, взятого с начала его и до конца. Никогда еще не было, чтоб у всех или у многих народов был один общий бог, но всегда и у каждого был особый. Признак уничтожения народностей, когда боги начинают становиться общими. Когда боги становятся общими, то умирают боги и вера в них вместе с самими народами. Чем сильнее народ, тем особливее его бог. Никогда еще не было народа без религии, то-есть без понятия о зле и добре. У всякого народа свое собственное понятие о зле и добре и свое собственное зло и добро. Когда начинают у многих народов становиться общими понятия о зле и добре, тогда вымирают народы, и тогда самое различие между злом и добром начинает стираться и исчезать. Никогда разум не в силах был определить зло и добро, или даже отделить зло от добра, хотя приблизительно; напротив, всегда позорно и жалко смешивал; наука же давала разрешения кулачные.
Старость полностью вступила в свои права, когда откровения френдов в социальных сетях не только не вызывают желания вступить с ними в полемику, но даже не возбуждают любопытства прочитывать до конца посты.
