Когда много лет тому я узнал про это, ставшее потом нашим любимым местом на океане, то его название Яхац вызвало во мне любопытство и недоумение. Я ничуть не сомневался, что название еврейское и восходит к традиции Песаха. Яхац – и ритуал преломления среднего куска мацы, и сам средний, ополовиненный кусок мацы на столе пасхального седера. Мое любопытство и недоумение было связано с тем, что я никак не мог представить себе такое далекое проникновение еврейской культуры. Все же это совсем уже край света, даже Нового. Как всегда, все оказалось прозаичнее, без намека на таинственные изгибы истории. Яхац (Yachats) на языке местных индейцев означает: «Темная вода у подножья горы». Так что все в порядке, никаких заманчивых чудес.
По старческому легкомыслию я не подумал, что коснувшись темы Голодомора, я открыл старую банку с червями. В которой был даже «червяк» Александра Исаевича. Когда я осознал это, то захотелось разглядеть содержимое банки. И разглядел много интересного. Один момент мне показался и показательным, и смешным (если позволено употреблять такое слово в данном контексте. Впрочем, по моему разумению позволено). В блоге университета МакГилл опубликован очерк выступления почтенного Джона Питерса Хамфри по поводу голода на Украине в 1932-33 гг.
Д-р Хамфри очевидно стоит на позициях Голодомора как геноцида украинского народа. В своем выступлении, говоря о рукотворном голоде на Украине он в качестве доказательства приводит свидетельство М.С.Горбачева о гибели от голода его родственников. При этом явно указывается место происходящего, Северный Кавказ. Очевидная нестыковка по-видимому никак не смущает почтенного профессора, как и других сторонников теории геноцида.
Тимоти Снайдер, историк из Йельского университета, признанный эксперт в истории Восточной Европы и Холокоста, автор широко разошедшейся книги Bloodlands: Europe Between Hitler and Stalin, опубликовал в New York Times Magazine эссе: «The War on History Is a War on Democracy». Как и многое, написанное этим автором, эссе заслуживает внимательного прочтения вне зависимости от того, соглашаетесь вы с его аргументацией или нет. Заслуживает, поскольку автор касается одной из самых чувствительных тем современной американской жизни, вокруг которой пследние годы разворачивается едва ли не самая жаркая политическая полемика в стране. Речь идет о расовой проблеме, критической рассовой теории, движении BLM и т.п., вопросах, всколыхнувших общественную жизнь в стране и обострившихся в связи с убийством полицейским офицером в Миннеаполисе чернокожего Джорджа Флойда. Последовавшие бурные протесты в многих городах, сопровождающиеся массовыми беспорядками, требовали политической оценки, которая продолжает формироваться. В этом эссе автор концентрируется на отношении американского общества к расовой проблеме, которую он проблематизирует через американскую историю, неразрывно связанную с историей рабства. Oсмелюсь заявить (как говорил Йозеф Швейк), что эту неразрывную связь и можно посчитать камнем преткновения в полемике, одну из сторон которой так страстно защищает профессор Снайдер. Отправной точкой его рассмотрений в эссе выступает тот сегмент политической драки между американскими либералами (демократами) и консерваторами (республиканцами), который относится к Critical Race Theory, «критической расовой теории» (КРТ) . Поднятая в прошлом году протестная волна привела в том числе к требованиям со стороны либеральной части общества средним школам ввести в курс преподавания и КРТ. Республиканцы противятся обязательности этого требования, а в штатах Флорида, Оклахома, Айдахо и Арканзас их стараниями преподавание КРТ было запрещено. Что в свою очередь вызвало бурю негодования либеральной общественности и, полагаю, стало дополнительным стимулом для Тима Снайдера написать свое эссе.
Исповедуемые людьми ценности (верования) ходят не поодиночке, а пакетами. Образуют некие связанные цепочки. Что естественно, ценность не может существoвать сама по себе, она всегда часть некой единой мировоззренческой картинки. Если помнить об этом, то не станешь удивляться определенным корреляциям в высказываниях тех или иных персонажей.
Пара фраз: Чистосердечное признание. Роман Протасевич vs Уинстон Смит
«Медиазона Беларусь»:
Роман Протасевич признал вину в организации массовых протестов (статья 342 УК). Об этом он заявил в интервью телеканалу ОНТ. «Я это открыто признаю, что я был одним из тех людей, которые опубликовали призывы выйти на улицу 9-го числа. Как только мне предъявили обвинение, я сразу признал вину по организации массовых акций (342 УК). Я полностью признал вину. Я осознавал, что призывы, которые опубликовал я в том числе, стали причиной того, что на улице начались неконтролируемые беспорядки. По сути, три дня Минск жил в хаосе», — сказал Протасевич в интервью.
Джордж Оруэлл. «1984»:
От него остались только рот и рука, говоривший и подписывавшая все, что требовалось… Он признался в убийстве видных деятелей партии, в распространении подрывных брошюр… и всякого рода вредительстве… Признался, что убил жену, — хотя она была жива, и следователям это наверняка было известно. Признался, что… состоит в подпольной организации, включающей почти всех людей, с которыми он знаком. Легче было во всем признаться... Кроме того, в каком-то смысле это было правдой. Он, правда, был врагом партии, а в глазах партии нет разницы между деянием и мыслью.
Когда моя дочка, выросшая в Сиэтле и окончившая здесь замечательную школу, поехала учиться дальше в НЙ, ее университетские однокашники съехавшиеся со всей страны, но все же по преимуществу с восточного берега, в ужасе говорили: Сиэтл это где-то там, за краем земли. За краем земли – это правильно. Географически, по крайней мере. Дальше только Великий океан, ну или на худой конец Аляска. Но география едва ли дает правильный угол рассмотрения этого крайне необычного места на земле.
Оглядываясь на американскую половину жизни, я с все большим удовлетворением думаю о том, что наш до какой-то степени случайный десант на американский Северо-Запад оказался редкой удачей. В моем вполне почтенном возрасте начинаешь особенно ценить редкую комбинацию уникальной природной красоты этих мест, покоя относительно небольшого города в малонаселенном краю, и одновременно несоразмерно географической отдаленности развитой цивилизации, превосходящей по степени удобства жизни многие американские города, да еще атмосферы высокообразованного социума, снабженного всеми элементами современной культуры.
Я видел много городов в разных частях мира и к концу пути должен сознаться, что не хотел бы теперь жить где-нибудь еще.
Ленин — это были крупные деньги, двадцать пять рублей с сиреневым лицом, можно было купить ботинки, приходишь в магазин, идешь к любой полке, они стоят. Вам приходилось забирать сирот из детского дома? Вот то же самое, но за деньги. Эти ботинки делали раздраженные люди для беззаботных, которым все равно, во что пихать ноги. В них нужно было ходить по рельсам, на земле они шли каждый по себе и через пять шагов разрывали тебя надвое, и это я говорю мягко, чтобы не испугать. К ботинкам нужны были носки, и тут уже придется пугать, потому что Советская власть специально не выпускала носки твоего размера, чтобы твои ноги не были как ноги буржуя. Ты покупал большие, они сбивались, обвисали и создавали такую атмосферу позора, что если бы ты стоял весь в перстнях и жрал половником икру из бадьи, тебе бы все равно никто не поверил. Конечно, глупо мерить носками жизнь, ведь было много и хорошего, был автомат с газированной водой, которому ты бил в печень, и он обоссывался тебе в стакан. Ленин — это был портрет на каждом углу, очень удобно, всегда можно было узнать, идет время или все еще стоит. Оно стояло. И очень долго. Потом вскочило и побежало, и прибежало только теперь. За двадцать пять рублей сейчас не купишь даже один шнурок, но за десять тысяч можно надеть такие приличные ботиночки, что если в них залезть на Эльбрус, то сразу сойдет лавина, так они вокруг будут цокать. А нули в природе никуда не деваются, и нынешний Путин - это разведенный олимпийскими анализами один к сотне Ленин, портрета его на купюрах нет, но отпечатки пальцев на каждой. Потому что Путин - это Россия, а у нее всегда два союзника, только нынче не армия и флот, а деньги и мудаки.
Патриотическая аналитика, духовная информатика и проросшие зерна истины только тут, подписывайтесь:
В связи с новыми достижениями законотворчества и законоприменения в России вдруг (на самом деле совсем не вдруг) все заговорили об обратной силе законов. О том, насколько очевидно недопустимо применение законов ретроактивным образом. Конечно недопустимо, допусти и правовая система рухнет. Однако ретроактивное применение законов настолько соблазнительно, что устоять перед таким применением никто не может. Там, где правовая система крепка, применение сопровождается разнообразными уловками, направленными на доказательство того, что в данном случае закон применялся не ретроактивно. Там где к праву трепетного отношения нет, действуют грубо и прямо. Принимают новые правила,применяют и все. Как было в известном случае с Яном Рокотовым.
Если пагубность обратной силы юридических уложений универсально осуждают, по крайней мере формально, то моральные нормы применяются ретроактивно без всякого смущения. Что мы наблюдаем в последнее время во множестве. Исторические события и персонажи подвергаются нещадному осуждению, исходя из сегодняшних представлений. Похоже, что никому в голову не приходит простое соображение о том, что обратная сила моральных норм может иметь не менее пагубные последствия, чем норм юридических. Таки плохо.
Аркадий Бабченко - не мой герой. Мне не нравится как он пишет и часто как думает. Но этот текст, несмотря на журналистскую словесную клоунаду, довольно точно передает суть позиции, которую я разделяю.
Который день, с самого начала нынешней стычки в Израиле и соответственного появления множественных откликов в мире, размышляю о том, какая причина в антиизраильских настроениях цивилизованного мира превалирует. Я понимаю, что одной причины нет, есть коктейль из них. Но выделяю две главные, каждая из которых очевидно присутствует. Во-первых, традиционный антисемитизм; во вторых , недоверие и ненависть к «черной овце» либерально-демократической идеологии. Цивилизованный мир (по преимуществу Европейский) не признает за Израилем звания либерально-демократического государства. И не без основания, но это отдельный вопрос. Мне понятно, что негативное отношение к Израилю складывается из этих двух причин, но вот в какой пропорции? Полагаю, что антисемитизм первичен, но никакими доказательствами не обладаю.
