Я старый человек. Старикам не свойственны сильные чувства, ни любовь, ни ненависть. Для таких чувств требуются силы, которых уже нет. Остается горечь, пожалуй основной привкус переживаний закатных дней. Но горечь не может быть слишком сильной. Само слово указывает на некоторую пастельность ощущения. Но внезапно приходит сильное чувство. И это не любовь, а ее противопложность. Вдруг я ощутил, как расслабленность цивилизованного существования уступает место напряжению плохо соответствующему возрасту. Ощущение опасности исходящей от врага и ненависти к нему.

Навальный собирается разговаривать с Гиркиным. Те малые впечатления, которые Гиркин оставил у меня после просмотра двух-трех роликов с его выступлениями, навевают подозрения умственной ущербности. Не удивился бы, узнав что Гиркин – клинический идиот. Идиот не вызывает сильных чувств, менее всего может претендовать на образ врага. Враг, от которого исходит чувство опасности, должен быть сильным, коварным, интеллектуально заряженным. Только в этом случае он способен вызывать ненависть.

На «Дожде» интервью с Захаром Прилепиным. Вот здесь отчетливое чувство опасности, исходящей от ясно очерченного врага. И реакцией был острый приступ ненависти, так малоподходящей старику. Но тем более указывающей на непридуманность опасности.

Его бритый череп, соскальзывающий в сторону взгляд, высокомерная усмешка, мускулистая шея и не менее мускулистые интонации невольно вызывали ассоциации с какими-то штурмовиками 30-х годов в Германии. Я очень не люблю затасканное слово «фашист», но именно оно не выходило из головы в течение всего интервью. Прилепин для меня воплощенный образ русского фашиста. 

Originally posted at otkaznik1.dreamwidth.org