В разговоре с приятелем подыскивал правильное слово, чтобы выразить свои чувства по поводу российских событий. Слово наконец нашлось: изумление. И немедленно приятель уместнейшим образом вспомнил Михаила Евграфовича:
Российская власть должна держать свой народ в состоянии постоянного изумления.

Припомнилось недавно прочитанное у М.Л.Гаспарова:
Переводы Тайна русского народа была бы понятнее иностранцам, если бы они могли читать не только Достоевского, а и Щедрина. [47] Но Достоевский переводим (как детектив и как философский трактат), а Щедрин непереводим, и не из-за реалий и аллюзий, а потому что стилистическое богатство его ехидства абсолютно непередаваемо. Передать исхищренную точность щедринских слов мог бы разве Набоков, но для Набокова Щедрин не существовал. (А ведь было у них общее свойство: способность уничтожить одним словом.) Их сравнивал еще Бицилли в СЗ 61.
http://fanread.ru/book/7651377/?page=10