Главными же добродетелями, по мнению Уварова, являлись православие ("любовь к вере предков"), самодержавие ("Россия живет и охраняется духом самодержавия") и народность ("исцеление от необдуманного пристрастия к иноземному").
Воспитание в указанном духе приносило свои чахлые плоды, в 1834 году А. Никитенко мрачно фиксировал перемены:
"Когда мы увидели, что от нас требуют бездействия и безмолвия; что талант и ум осуждены в нас цепенеть и гноиться на дне души, обратившейся для них в тюрьму; что всякая светлая мысль является преступлением против общественного порядка, – тогда все поколение вдруг нравственно оскудело".
Тщательно подогреваемая сверху вера в исключительность России пробуждала в обществе неприкрытую агрессивность. Начиная в сентябре 1832 года курс лекций в Московском университете, М. Погодин восклицал: "Кто осмелится оспаривать первенство России, кто помешает ей решать судьбу Европы и судьбу всего человечества, если только она сего пожелает?"
Известно, что спустя четверть века, не столь долгое время, после этой зажигательной речи Россия испытала крымское унижение!
В противовес этим вопросам настоящие патриоты ставили свои, гораздо более взвешенные и уместные: "И что же мы будем предлагать завоеванным народам? Наш жестокий удел рабства? Россия подобится исполину ужасной силы, изнемогающему от тяжелой внутренней болезни" (письмо М. Орлова Д. Бутурлину в 1820 г.)
