gigglyЗапрет на произнесение личных имен достаточно освещен в научной литературе. Об этом писали в разное время Г. Спенсер, Э. Тейлор, Л. Леви-Брюль, Д. Фрэзер, Д. К. Зеленин и др. Причем, все, во всяком случае упомянутые, авторы единодушны в том мнении, что генетически запреты такого рода восходят к представлениям древних людей о непроизвольности языкового знака. «Слово представляется не символом, не субститутом предмета, а свойством, атрибутом этого предмета. Свойство это мыслится, как реальная часть, иногда даже как сущность предмета или существа, лица» (Зеленин, 1935, 51). «Все вещи определяются словом, имеют основанием слово, произошли от слова; кто же ворует то слово, тот человек ворует все», — читаем мы в «Законах Ману» (1960, 100—101).
У адыгов сохранилось множество действий и операций, возникших из веры в комплиментарные отношения между человеком и его именем. Довольно часто они избегают произнесения имени человека, о котором идет речь, даже когда вблизи нет посторонних лиц. Вероятно, это обычное в коммуникативном поведении явление возникло первоначально из представления о том, что произнесение личного имени равносильно призыву духа, души его обладателя. Чтобы избежать присутствия нежелательного свидетеля разговора (духа, души того или иного, особенно высокопоставленного лица), используются всякого рода иносказательные выражения. В настоящее время особенно распространено словосочетание а уэ пщ1эр — тот, которого ты знаешь, а щ1алэжьыр — тот парняга, дизыкъуажэ — некто из нашего села.
Умеют же люди бережно сохранять незамутненное первобытное сознание. Аж завидно.
