Для меня открытый отказ думаков почтить память Гайдара -- свидетельство продолжающейся латентной гражданской войны в российском обществе. Война снимает культурные запреты, налагаемые цивилизационной традицией, касающиеся жизни и смерти. Война позволяет открыто заявлять о возможности и желательности преодоления нравственных запретов. Вспоминаю стихотворение Симонова, призывающее убивать немцев. Поведение Морозова явно указывает на то, что он считает себя в праве открыто и не стесняясь игнорировать принятые нравственные нормы. Ощущение права так вести себя возникает из, возможно, подсознательного понимания продолжающейся войны. Гайдар даже после смерти продолжает оставаться на острие российской общественной драмы.
Page Summary
- (Anonymous) : (no subject) [+3]
alicebrown : (no subject) [+0] - (Anonymous) : (no subject) [+0]
- alicebrown : (no subject) [+0]
- xanzhar : (no subject) [+6]
Comments
Отсутствие совести, так я думаю.
Горько читать злопыхания в адрес ВЕЛИКОГО ЧЕЛОВЕКА, чья деятельность связана с либеральными ценностями. Сегодняшние злопыхатели, используя дарованную им свободу, всячески пытаются очернить такие понятия как «ЛИБЕРАЛИЗМ и ДЕМОКРАТИЯ. Рабам дозволенно понять только кнут….
"И мерзко, и гнусно, и подло,
И страх, что заразишься свинством,
А быдло сбивается в кодло
И счастливо скотским единством"
То, что они принимают население за идиотов - привычно, и, увы, справедливо.
Базовые правила у нас отменяются легко и походя.
Особенно, когда требуется подчеркнуть "непростительность" тех, в отношении кого они отменяются.
Пошлые шуточки "лидера", например, тоже проявление такой отмены. И намёк на войну, впрочем.
И мне, например, очевидно, что российский политик, начиная, пожалуй, с Ленина - может, и запросто.
Потому что наш народ к своим лидерам не относится критически, а изо всех сил идентифицируется с властью.
Самозабвенно, я бы сказала.
Был, впрочем, небольшой "антракт" в этой "культуре".
Тот самый, когда лидер реформ говорил "видите ли, друзья" и "отнюдь".
И на международном уровне вежливость воцарилась, и внутри некоторая реабилитация человеческого достоинства наметилась.
Хватило нас очень ненадолго.