Пока я разъезжал по Европам да болел, в мире продолжали бурлить страсти. Нескончаемая амерканская сага имени Трампа почти не дает отвлекаться на другие дела, которые, между прочим, совсем не так мелки и невинны. Пятилетняя российско-украинская война кажется вот-вот готова сорваться в новый виток обострения. Последнее выступление Зеленского, принявшего формулу Штайнмайера, вызвала яростные споры сторонников и противников такого политического сценария. Всякому не потерявшему совесть человеку ясно, что дело Путина – неправое, он бандит и мерзавец. Но есть так называемая реальность. Люди не хотят воевать и страдать тоже не хотят даже за правое дело. Надо, чтобы мера страдания и его очевидность достигла некоторого предела, за которым нежелание подвергаться страданию отодвигается на задний план. Я думаю, что если бы люди ясно осознавали ужасы, которые принесет развязанная Гитлером война, отношение к позиции на переговорах в Мюнхене было бы другим и Мюнхенский сговор не состоялся бы. Но, как говорят в Одессе, если бы я был таким умным как моя жена потом. Так не бывает. Паралллель с Мюнхеном сейчас настолько же очевидна, насколько непригодна. Как непригодны и все другие исторические аналогии. И все же обращение к ним неизбежно и может быть не совсем уж бесполезно.
Мне кажется, что важным фактором в использовании мюнхенской аналогии применительно к нынешней российской коллизии выступает попытка оценки реальных намерений кремлевского режима и лично Путина. Бесконечно задаваемый вопрос: who is Mr. Putin? приобретает важное, если не первостепенное, значение. К Мюнхену Гитлер пришел на гребне своей нацистской идеологии, расовой теории и однозначно провозглашенного приоретета Германии борьбы за Lebensraum. Чемберлен и Даладье очевидно недооценили мощного влияния идеологических установок фюрера. Реалполитик возможно работает, если ее придерживаются все участвующие стороны. Но если в основе лежат идеологические догмы, на соображения реалполитик расчитывать не стоит. Вот и вопрос: насколько путинский режим идеологичен? Отсутствие прокламированной идеологии еще не означает отсустствия реальных идеологичесих мотивов. Если мои ощущения от него и его клевретов как людей беспринципных и продажных соответсвует действительности, то наверное можно рассматривать вариант торга и переговоров. Если же там есть некоторая принципиальная основа, людям доброй воли необходимо вспомнить Мюнхен и упереться в борьбе с очевидным злом.
