otkaznik

Смерть неотъемлемое явление жизни, ее завершение. Сакральность смерти вынуждает почтительное к ней отношение, выражающееся в первую очередь в сдержанности, в отказе от суетной неряшливости межлюдских отношений.
Про покойников принято или хорошо, или никак. В обычных обстоятельствах эта заповедь более-менее выполняется. Но когда умирает человек известный, особенно если он сопричастен событиям, затрагивающим основы общественной жизни, привычная сдержанность перед лицом смерти отступает. И тот факт, что на смерть Сергея Михалкова мои ЖЖшные френды откликнулись в тональности, малоприменимой в обычных обстоятельствах смерти, указывает на то, что умерший действительно был существенной частью истории российского общества. Я понимаю это как факт собственной биографии, поскольку это моя лента. Но, в конце концов, все смертны, и герои, и злодеи. И смерть человека, оставившего в истории сомнительный след, способствовавшего победе темных сил, наверное выходит за рамки привычных запретов. Для меня Михалков – символ советской эпохи. Его смерть знаменует ее окончание. Это вовсе не означает, что закончилась вся ее мерзость, напротив, возможно стала еще мерзее, но это другая мерзость. Мерзость постсоветская, постмихалковская.