В Москве

В телевизоре бесконечный юбилей Шукшина. Медленное субботнее утро позволяет вполуха слушать, что говорят разные вспоминающие, а также реплики из показываемых отрывков кинофильмов. Заставляет вспомнить его кино и книжки и опять пытаться понять, почему я так их не люблю. Наверное, если бы это были только книжки, то остроты неприятия не было бы. Но он много играл и ценился за правдивую яркость созданного народного образа, так хорошо знакомого и, видимо, многими почитаемого. Для меня же этот истеричный, упертый в своем безвкусном юродстве «народный» тип – квинтэссенция моего неприятия российской жизни. И еще, среди юбилейного славословия нашел, что Третьяков объявляет его «одним из величайших русских писателей» и ставит рядом с Андреем Платоновым. Одно это способно вызвать неприязнь к герою.